НЕ КУПИ ЭТО

Я пробираюсь сквозь толпу сограждан, одержимых покупками.
Акции гонят по венам адреналин. Смущение было растоптано где-то между стеллажами с порошками и полкой, полной бальзамов для губ.
Большинство идёт наверняка, по заранее составленным спискам, без тени сомнения.
Вывески магазинов мне ничего не говорят.
Беспомощно ищу связь с товаром из длинного списка жены.
Груды тел закрывают обзор витрин. Единственной точкой ориентации остаются бессмысленные надписи, мигающие в утомлённом ритме.
Мне нужна карта, буклет, нет!
«Мне нужно время, чтобы...»
Я бросаюсь в сторону символа, который знаю по бару.
Металлический значок стакана. Вода. Спасение.
Я его не заметил. Он тоже спешил.
Головы стукнулись, словно приветствуя друг друга.
«Ай», - хватаюсь за лоб и тру шишку, что начала набухать над бровью.
«Ты что, не видишь?» - огрызается он.
«Простите, но...»
«Куда так спешишь?» - он гладит лысину, будто проверяя, не исчезла ли.
«Какая разница?» - машу рукой, глаза слезятся.
«В сущности, никакой», - хихикает он. Но его смех звучит глухо, словно он пробует его впервые.
Я делаю шаг в сторону.
Он загораживает мне путь.
Он выглядит как жёлтый пудинг в очках и гавайской рубашке.
«Я правда спешу!» - сжимаю кулак.
«Почему?» - он строит гримасу, которой можно было бы развлечь целый кукольный театр.
«С вами всё в порядке?» - смотрю в его покрасневшие глаза, сверкающие, как два пойманных карася.
Гавайская рубашка с ананасами, масляный оттенок кожи, несколько дрожащих золотистых волосков, всё это я рассматриваю лишь одним глазом. Второй уставился на спартакиаду его мимических мышц. За секунду на его лице сменилось с полдюжины эмоций.
«Конечно», - улыбается он, словно только что выиграл лотерею.
«Ясно! Знаете, я бы с вами поговорил, но... не хочу», - бросаюсь прочь.
Головы стукнулись снова, как по привычке.
«Ай», - хватаюсь за лоб.
«Что теперь будешь делать?» - спрашивает он голосом сладким, как липкий сироп.
«Что?!» - тру растущую шишку. Этот жёлтый тип начинает меня пугать.
«Буду покупать», - показываю список.
В отражении его огромных зеркальных очков мелькают строки, словно он их сканирует.
Пока он читает, по его лицу проходят ещё тринадцать гримас, от отвращения и веселья до тоски, ревности и ещё нескольких, для которых нужен диплом по патопсихологии.
«Сплошная ерунда. Зачем тебе всё это?»
Два маленьких зеркала дублируют тупость моего выражения.
Я думаю, не закричать ли или просто упасть в обморок. Может, так будет проще, чем объяснять, почему я гонюсь за ненужным.
Может, потому что, когда не задерживаешься, хоть на миг забываешь, сколько всего можешь потерять.
«Покупай сейчас!» - он размахивает руками так, что его рубашка раздувается, как парашют.
«Но м... е... д... л... е... н... н... о...»
Мне кажется, пока он это произносил, у меня выросла борода.
Всё вокруг окрасилось в резкий жёлтый оттенок.
Со стен посыпались лавины штукатурки.
Надписи исчезли, люди растаяли, словно пар над котелком.
Я остался один, посреди скелета некогда городской гордости.
Чувствую, как холодеет пот на спине.
Должно быть, я что-то не то съел. Что-то, что...
Нужно убираться отсюда! Надо себя отрезвить! Немедленно!
Ладонь, приближающаяся к моей щеке, напоминает спутник.
Её удар я рассчитываю на один световой год. У меня достаточно времени познакомиться со старушкой-травницей.

«Вы что-то ищете, молодой человек?» - раздаётся за спиной женский голос.
Я резко оборачиваюсь.
Передо мной стоит старуха, лицо которой прорезано хрупкими венами, похожими на карты забытых территорий.
«Не бойтесь меня», - она откидывает со лба влажные волосы и улыбается. В её рту сверкают зубы, скорее жёлтые, чем белые, словно всю жизнь она пережёвывала свет.
«Я не боюсь, просто... где я?»
«А где же? В магазине», - обнажает жёлтые зубы.
Что у всех с этим цветом? Я ведь не ел на завтрак яйца? Или я просто слишком долго тер глаза.
«Ага. Ну а что вы здесь продаёте? Эти две кружки?»
«Репутацию, сынок. Я продаю репутацию», - она приподнимает крышку, и наружу вырывается клуб пара. Пахнет сгоревшим мёдом и щекочет в носу.
«Ага. Ясно!»
«Что вы туда сыпете, бабушка?»
«Сплетни, зависть, ну, разное», - она мешает массу, похожую на растопленный жир.
«Хм. И всё? Уже готово?»
«Так и есть», - открывает меньший котёл.
«И это тоже репутация?»
«Ага. Это хорошая», - она облизывает ложку.
«Значит, в большом — плохая?»
Ладонь! Двигайся!
«Так и есть.»
«Но что-то у вас тут не складывается, бабушка. Разве хорошей не должно быть больше? Кто захочет купить плохую?»
«Ой-ой. Плохая репутация продаётся лучше горячей смерти.»
«Горячей чего?»
«Смерти. Её продаёт мой муж», - она кивает на прилавок напротив.
Прилавок смерти был низкий, оббитый ржавым железом.
На полках стояли флакончики с густой чёрной жидкостью.
Всё пахло хлором и затхлыми бинтами.
Над прилавком висела вывеска:
Смерть - разные виды, выгодно.
За прилавком сидел он, тот самый мужчина, которого я встретил в начале.
Жёлтый пудинг в очках и гавайской рубашке.
Он выглядел так, будто ждал меня давным-давно.
В руке он держал листок с именами.
Когда я посмотрел ему в глаза, я увидел там своё лицо, бледное и безмолвное.
«Ваш муж продаёт смерть?» - качаю головой.
«Мы разделили обязанности. Я больше по травам, он склонен к лекарствам», - перебирает седые волосы.
«Но... продаёт. Это значит, что кто-то действительно... кто-то хочет купить смерть?»
«Каждый.»
«Но зачем?!»
«Это ведь торговля. Что-то за что-то», - она кивает.
«Это же глупость.»
«Молодой человек, если вам сегодня смерть кажется слишком дорогой, подождите распродажи. Лишь бы тогда она ещё была. Впрочем, он продаёт и другое. Звёздную пыль для ран, таблетки забвения...»
«Хватит! Мне не нужны никакие лекарства.»
«Я знала, что вы скорее за травы», - она улыбается.
Эта женщина кажется очень хитрой. Надо быть осторожным!
«Для хороших клиентов у меня есть и детский товар», - она подмигивает.
Игрушки составляют большую часть списка. Спросить не помешает.
«Вот, молодой человек», - она наклоняется под прилавок, будто читает мои мысли.
«Галька?!» - качаю головой, глядя на полное ведро.
«Да что вы. Это семена. Вот это, например, злость. А это — смирение», - показывает белый камешек.
«Ну... если честно, я ожидал чего-то другого...»
«Все чего-то ожидают. Поэтому так важно покопаться и тщательно выбрать, что посадить», - она протягивает мне сосуд.

Я спешу домой.
Без пакетов, зато с четырьмя швами на лбу и головой, полной образов, которых раньше там не было.
Покупки мне никогда не удавались.
Возможно, потому, что дело никогда не было только в покупках.
Сегодня я сделал отличную сделку.
Я купил будущее.
В ладони сжимаю несколько мелких камней для своих детей.
Не знаю, хорошо ли я выбрал.
Я только надеюсь, что когда однажды подойду к его прилавку, у меня хватит смелости спросить цену.
Смерть больше не кажется мне такой уж дорогой.
Просто слишком доступной.